Цифровая трансформация одними компаниями уже воспринимается как реальность, другие о ней только задумываются, а есть и такие, которые вовсе отрицают ее необходимость на нынешнем этапе. На чьей стороне вы?
Редакция журнала "Системный администратор" (и его приложения "Бизнес и технологии") задала известным в своих сегментах ИТ-компаниям пять самых важных вопросов о цифровой трансформации. Среди отвечающих - Дмитрий Бессольцев, директор департамента ИТ-аутсорсинга ALP Group. И Светлана Гацакова - директор департамента корпоративных информационных систем.
1.Цифровая трансформация – рекламный шум или неизбежность?
Дмитрий Бессольцев:
С точки зрения дела – неизбежность. В некоторых сегментах рынка крупные коммерческие компании около 4-х лет выполняют ИТ-проекты по цифровой трансформации. Строят магазины и рестораны будущего, которые узнают постоянных клиентов и подстраиваются под их предпочтения. Таких проектов мало, но они есть. Существенно изменился и ИТ-аутсорсинг. Наша компания почти три года назад создала первый в стране экспертный сервис централизованного мониторинга и контроля за состоянием ИС (СЦМК). На основании непрерывного анализа поступающих данных о десятках показателей, по не заметным для человека признакам, СЦМК выявляет начинающие формироваться ИТ-инциденты. И подключает к анализу ситуации многопрофильные команды экспертов, которые в 75% случаев нормализуют ситуацию.
Цифровая трансформация нужна и в системе госуправления. Но если заказчикам не выделят денег и не поставят задачу сверху, проекты не стартуют. Или могут стать повторением идей и подходов из прошлого. Сейчас самые продвинутые в ИТ госструктуры создают порталы госуслуг, внедряют современные СЭД, повышают с их помощью оперативность процессов. Но таких проектов тоже немного, а масштаб их маловат по сравнению с тем, что можно сделать.
Перед началом масштабных проектов по цифровой трансформации госкомпаниям необходимо проверить, выдержит ли их фундамент – т.е. ИТ-инфраструктура, которая зачастую создавалась десятилетиями, без единого плана. Правильно начать с построения новой ИТ-инфраструктуры – более гибкой, полнее автоматизированной, лучше управляемой. Но пока рынок не увидит 1.6 трлн рублей., выделенных правительством на нацпроект по цифровой экономике, трансформация для большинства госструктур будет недостижимой.
Светлана Гацакова:
Безусловно, сейчас поднято слишком много шума вокруг данного термина, бывает, что им обозначают даже самые обычные проекты автоматизации. Но я считаю, что цифровая трансформация – это неизбежность, это очередной вполне закономерный этап развития взаимоотношений между организациями и ИТ. Мы находимся на пороге четвертой промышленной революции, она уже наступает. Это хорошо. И это говорит нам о том, мир развивается, стремится к повышению эффективности, качества жизни, к развитию уже не только человеческого, а теперь и «машинного мозга», если говорить про машинное обучение.
Западные страны пришли к этой революции по необходимости, исчерпав другие резервы эффективности и не имея иных путей её повышения. У наших организаций такие резервы есть, но это не значит, что мы можем упускать «окно возможностей». Нам нельзя повторять путь, пройденный западными рынками. С помощью мозгов и новых технологий, которых никогда раньше не было, нам надо «спрямить траекторию», сразу перейдя к более эффективным и перспективным решениям.
Главная черта новой промышленной революции – осуществление значительных изменений производственных и управленческих процессов именно за счет ИТ, т.е. в форме цифровой трансформации. И необходимость цифровых трансформаций такого рода начинает ощущать большинство наших клиентов, а есть и такие, которые уже вступили на этот путь, хотя и осторожно.
- Необходима ли она вашей компании? Да? Нет? Почему?
Дмитрий Бессольцев:
Наша компания из тех, кто живет за счет постоянной цифровизации и трансформации своих процессов. Во-первых, потому что нам приходится конкурировать с более крупными ИТ-компаниями, у которых намного больше ресурсов. Мы должны быстро изучать новые технологии, решать, на какие из них делать ставку. И максимально автоматизировать услуги, «зашивая» в них эти технологии. Только так мы можем компенсировать разницу в ресурсах и отсутствие лоббирования интересов в верхах. А в конечном счете – не только успешно развиваться, но и находить новые пути для роста качества ИТ-обслуживания.
Без быстрого и заблаговременного освоения новых технологий (мы перевели основной бизнес на OpenSource еще в 2010, выполнили работы по автоматизации конфигураций для Linux-инфраструктур, создали СЦМК) на сложном и тесном «сервисном» поле некуда двигаться.
Во-вторых, будучи сервисной ИТ-компанией, мы должны уметь квалифицированно отвечать на запросы клиентов, в центре которых тоже находится цифровая трансформация – их бизнеса. Если не представлять, как подготовить к таким проектам ИТ-инфраструктуру, то грош цена предложениям «цифровизоваться».
Светлана Гацакова:
Необходима. Мы ИТ-компания, и мы раньше и полнее заказчиков видим эту необходимость, видим полезность, выгоды, которые может принести нам цифровые трансформации. Мы не просто думаем и говорим об этом. Внутри нашей компании мы открываем новые практики и ведем внутренние проекты по цифровой трансформации. Они относятся сразу к нескольким сферам: роботизации процессов, непрерывной оптимизации бизнес-процессов, менеджменту на основе данных (ddm).
Больше года прошло с тех пор, как у нас программные роботы полностью заменили людей на нескольких критически важных участках работ, относящихся к технологии продаж, управлению финансами, управлению персоналом, бухучету, взаимодействию с партнерами и др. Мы даже разработали собственную технологическую платформу роботизации процессов. Имея этот опыт, мы видим себя носителями инструментов, которые позволят другим компаниям произвести у себя на предприятиях цифровую трансформацию.
- Какие инструменты/условия/ресурсы вам понадобятся для трансформации? И какие перемены она должна произвести в компании?
Дмитрий Бессольцев:
СЦМК, о котором я говорил выше. Внедрив его у большинства наших клиентов и превратив в технологическую основу ряда сервисов (автоматизированного сайзинга IaaS-ресурсов и др.), мы сбросили 25-45% ресурсных затрат на обнаружение серьезных ИТ-инцидентов и ложных срабатываний, на отделение одного от другого. Стали не просто реагировать на ИТ-инциденты и бороться с их последствиями, начали отлавливать сложные проблемы на стадии возникновения.
Клиенты перестали тратить деньги на повторное решение ИТ-проблем, мы – ресурсы на их повторное устранение. У наших специалистов, выполняющих ИТ-аудиты, на 50% сократились временные затраты на «сборку» отчетов для клиентов. Описание типовых частей серверных ландшафтов у заказчиков стал делать программный робот, а специалист – подключаться только, если робот не может выполнить работу. Ресурсы инженеров высвободились – кто-то ушел на более интересные, сложные и дорогие проекты, кто-то стал работать с новыми продуктами в Центре компетенций по импортозамещению и OpenSource. Некоторые услуги за счет автоматизации стали дешевле (быстрые и легкие ИТ-аудиты), их маржинальность повысилась (т.к. рутина стала выполняться быстрее и без ошибок, человеко-часов на нее стало тратиться меньше).
Перед нашими клиентами, трансформирующими бизнес с помощью ИТ, стоят те же задачи. Поднять маржинальность услуг, сохранить динамику развития, несмотря на кризис и стагнацию экономики, найти место в цифровой экономике и цифровизированном госуправлении. Наше ИТ-обслуживание с жесткими SLA по всей России тоже помогает им успешно решить их.
Светлана Гацакова:
Вопрос про инструменты/условия/ресурсы – большая и сложная тема. Все говорят про цифровую трансформацию и задаются вопросом, где же эта цифровая платформа, где большая «красная кнопка», на которую можно нажать и произойдет волшебство под названием «Цифровая трансформация». Ответ такой – такой «красной кнопки» пока нет. Так как цифровая трансформация – это совокупность организационных, технологических и технических мероприятий, которые влекут за собой кардинальные изменения процессов на предприятии (например, процессов производства). Могут даже меняться сами конечные продукты, которые производят и продают эти предприятия. Для реализации таких изменений нужны качественные ресурсы, которыми сегодня обладает не каждая компания, их пока очень мало на рынке и почти все они сосредоточены в ИТ-компаниях, а не у заказчиков.
Как я уже говорила, в ИТ-компаниях раньше видят, понимают и ощущают «вкус» цифровой трансформации. Ресурсы нужны самые разные, в первую очередь, человеческие ресурсы, в полном смысле слова «кадры решают все». Нужны различные инструменты: платформы роботизации и Big Data, системы автоматизации контроля за качеством данных, контроль за рисками и многие другие инновационные ресурсы.
Итак, какие перемены должна принести цифровая трансформация? Должны измениться процессы в компании и стать более эффективными, менее зависимыми от человеческого фактора, рутинные процессы должны быть роботизированы, а люди должны выполнять более интеллектуальную работу.
- Готов ли сегодня российский бизнес к цифровой трансформации? Аргументируйте свою точку зрения.
Дмитрий Бессольцев:
Наши самые передовые заказчики из крупного бизнеса (ритейл, рестораны быстрого питания, телекоммуникационные компании) готовы трансформировать бизнес – и ментально, и в технологической части. Они несколько лет ведут взаимосвязанные проекты, где ИТ меняют работу крупных подразделений или организации с помощью ИТ. То есть имеет место цифровая трансформация.
В проектах используются ранее не применявшиеся технологии и продукты, происходит переход на микросервисную архитектуру, которую проще развивать, чем монолитную. Именно крупные коммерческие компании являются главным проводником «в цифру». Они внедряют цифровые системы управления контентом, интегрируют продажи в торговом зале и через интернет. Большой эффект на рынок оказывают высокоавтоматизированные сервисы, связанные с местоположением, например, заказ такси, изменивший не отдельные компании, а весь этот рынок. Портал Москвы, портал «Госуслуги» также служат ориентиром для своих сегментов рынка.
Но в целом госсектор медлит. Ему нужны бюджеты, критерии оценки качества проведенной трансформации «сверху», рынок поставщиков соответствующих услуг. Пока ничего этого нет. Однако если установка на цифровизацию и технологический суверенитет получит адекватную ресурсную поддержку, именно госсектор может наиболее масштабно переходить на новое ПО и трансформировать ИТ-инфраструктуру на новую, на базе отечественных компонентов. Процесс пойдет гладко и даст отдачу на вложенные средства, если эта инфраструктура будет программно-управляемой и будет соответствовать другим критериям, определяющим т.н. «ИТ-инфраструктуру 2.0».
Светлана Гацакова:
На мой взгляд, российский бизнес морально готов, но реально нет. В головах уже зреет эта мысль, она на слуху, правительство об этом говорит, президент. По крайней мере, на устах она почти у всех.
А вот о готовности к большим проектам, которые изменят целые предприятия и отрасли, пока говорить рано. На различных встречах с заказчиками, почти все они говорят одно и то же: покажите нам хоть один реальный проект. Желательно, в нашем сегменте рынка и в такой же по масштабам компании. Но этих проектов нет, их еще никто не сделал. Значит еще нет инструментов, нет ресурсов, нет того, что позволит нам сейчас полностью реализовать цифровую трансформацию.
На мой взгляд, все ждут ту самую «красную кнопку». И в этом я вижу неготовность именно бизнеса, пока это только разговоры, такая маркетинговая активность, и не более.
Но, считаю, что в перспективе 1-3 лет должно произойти большие изменения. Заказчики постепенно проникаются новыми идеями, начинают в них верить, видят перспективные точки их применения. А такие ИТ-компании, как наша, должны завершить ряд разноплановых проектов, которые убедят рынок, что цифровые трансформации выгодны и возможны, что путь к ним вполне технологичен. И такие проекты начинают повсеместно выполняться.
- Сколько лет понадобится вашей компании и бизнесу в целом для перехода в цифровую реальность?
Дмитрий Бессольцев:
Многое мы уже сделали, и хорошо понимаем, что будем делать в ближайшие три года в части цифровизации бизнеса. На эти три года и у нас, и у большинства наших заказчиков из Enterprise и развитых средних компаний есть дорожные карты. За это время мы планируем полностью цифровизовать оказание услуг в регионах РФ. Дальше планирование только крупными штрихами, т.к. все будет определяться труднопредсказуемой траекторией развития рынка.
Светлана Гацакова:
Я считаю, что это уже краткосрочная перспектива, реализуемая в ближайшие 1-3 года. В свой стратегический план мы включили те проекты, которые нам необходимы для цифровой трансформации. Безусловно, это не просто так, не быстро делается, у нас нет безумного ресурса, который позволит нанять другую компанию, мы все будем делать своими силами. К тому же, параллельно нам необходимо делать проекты для наших заказчиков.
Есть два важных фактора, которые, на мой взгляд, сейчас тормозят стремительное развитие цифровой трансформации:
а) Кадровый голод на рынке, специалистов по цифровой трансформации практически нет, их нужно обучать и выращивать внутренний резерв. И эта проблема не только у нас, практически во всех ИТ-компаниях. Мы не сидим сложа руки, а создаём новые практики. Кроме того, в сотрудничестве с ведущими вузами Новосибирска и Иркутска мы запустили систему подготовки специалистов для области ERP, в которой лучшие студенты проходят подготовку и по теме цифровой трансформации.
б) Помимо ресурсного решения развитие тормозит еще недостаточный уровень «зрелости технологии». Технология должна «пройти обкатку», уложиться в умах технических специалистов, они должны понять, как, что и с чем совместить, чтобы получить полноценный результат. В ИТ-компаниях этот процесс идет намного быстрее.
Источник: "Системный администратор" ("БиТ")
